Сегодня ехали в тролейбусе, а рядом с нами ехала пожилая женщина, на груди у нее красовалась бейджик с надписью "нас ведет Божий дух", а лицо такое, что сразу ясно, если к ней подойти - никакой Божий дух уже не спасет.
Значит, едем себе тихо, я глюки ловлю, жена обеспокоенно на меня смотрит. На одной из остановок заходит парочка. Ребята молодые, влюбленные по самое не хочу, стоят, общаются, в принципе, все прилично... Рядом стоит еще одна женщина лет шестидесяти - шестидесяти пяти. Волосы собраны в дивную высокую прическу, одежда застегнута на все пуговицы, тонкие губы поджаты, смотрит то на нас, то на парочку так, словно мы, простите мой эльфийский, дерьмо у нее под ногами.
На "Маяке" женщине с бейджиком нужно было выходить и она подошла к нашей маленькой компании, стоящей как раз возле передней двери.
- Молодые люди, вы выходите?
- А если не выходите, то я вас как катком вынесу... - шепчет почти вдавленная в поручень Алина.
- Да, выходим, - говорю я не совсем адекватным голосом, температура - это вам не шутки, стою там как обкуренный: слегка пошатываясь, красные и совершенно неадекватные глаза спрятаны под зеркальными очками, на лицо вообще смотреть страшно, а от тела хороший такой жар.
- Женщина, вот у вас на груди бейджик, что вас Божий дух ведет... - обращается к ней другая женщина, та, что с дивной прической и выражением аристократического презрения на лице.
- Да.
- А почему же вы молодежь не учите?!
- Так чему их учить? Они молодые, глупые, слушать ничего не хотят, в аду гореть будут...
- Да вот! - возмущенно смотрит на парочку, и нас заодно, мы тоже плохие, мы попросили ее передать водителю деньги на билеты. - Меня тошнит от этого! Тош-нит!
- А, от этого... Так эти точно в аду гореть будут, не будет им спасения. Мы вообще только что с конференции... Вы приходите к нам на конференцию завтра!
- Да мне все равно, спасутся они или нет! Что за молодежь нынче пошла? Только о выпивке, куреве и всяких непотребствах думают! Смотреть противно! В слове их трех букв четыре ошибки делают!
Я пытался аккуратно улыбаться на одну сторону, парочка обменивалась взглядами с нами и между собой и тоже изо всех сил старалась не смеяться, а Алина не выдержала, представив себе эти самые четыре ошибки в слове из трех букв, которое, судя по всему, пришло на ум одновременно всем.
- Чего вы смеетесь?! На себя бы посмотрели!
У жены есть одно из любимых украшений - собачий ошейник со стразами, помниться, я за ним не один зоокиоск в Новый год обегал.
- Не судите, да не судимы будете, - спокойно и тихо сказала Алина.
- Не судите, да не судимы будете, - передразнила ее женщина. - Как раз судить и надо!
"Поступай с другими так же, как ты хочешь, чтобы они поступали с тобой." - подумал я, - "Не в том я состоянии, чтобы вступать с вами в теологическую дискуссию, хотя с некоторыми вашими аргументами я не могу не согласиться".
Тетя-сектантка и женщина с дивной прической еще долго перемывали кости нынешней молодежи в целом, и нам в частности, припоминая Потоп, то, что было перед ним, евангелие от Матфея, и много-много всего разного. Нынешняя молодежь, в количестве три штуки стояла с совершенно каменными лицами, а мне вспоминался один разговор, пересказанный нашей хорошей знакомой:
- Отче, мне ее убить хочется. Вот каждый раз как о ней слышу, так сразу и хочется. Если я ее вдруг увижу, я боюсь, что не удержусь...
- Как думаешь, они психически здорова?
- Нет, конечно!
- Вот и помолись за ее выздоровление, точно так же, как молишься за больных.
Конечно, все участники данной истории были более чем здоровы и адекватны, по крайней мере в том, что касается психики (температурного меня можно не считать). Но в данной ситуации можно только пожалеть человека, по своей неосмотрительности, попавшего в секту и бедную одинокую женщину, у которой нет не то, что ребенка или мужа, но даже и маленькой, старой собачки.