Юрий Смирнов, оборотень-возвращенец(c)
Винстон

- Нет, ты скажи, как у тебя это было в первый раз.
- В первый – неинтересно. Она была старше на пять лет, студентка, решила развлечь себя мною. Развлечение, как я подозреваю, было ниже среднего. Я сильно волновался, а ей была пофигу сама наша встреча.
- А второй?
- С одноклассницей, после какого-то праздника. О, Дня Победы, точно. В принципе, на стадии предварительных ласк все было очень весело. Но дальше так себе. Я влюбился как раз в ее подругу, которую, неделей раньше, на МирТрудМай в порыве страстного танца бросил об стену и сломал ей руку. Ну, как раз и вспомнил в процессе. Хорошая девочка была.
- Та, с рукой?
- Нет, эта. Зря я так халатно отнесся. Она потом пару недель смотрела на меня… Ну, скажем так, правильно смотрела.
- Да, как-то невесело у тебя с дебютом.
- Это были фальшивые дебюты. Моя первая женщина была третьей. Или третья – первой. Хрен поймешь. Попал в какую-то условно свою компанию как-то вечером. Эта такая, где всех знаешь, но ни с кем не пьешь. Пел что-то неимоверно дурацкое. Был еще один парень, Серега. Тоже пел. Он красивше меня и выше. Но пел я лучше. А еще я курил дорогущий тогда Винстон, а он Приму. Вот она меня и выбрала.
- Что, из-за сигарет?
- Ага. Мы когда после очередного погружения в любовь вынырнули и сидели голые на кухне, она сказала: “Cережа симпатичный, но я представила, как после секса курю приму и мне стало плохо”
- По-моему, она циничная.
- Наверное. Только когда я шел от нее в шесть утра, я всю дорогу домой пел марши и веселые пролетарские песни. Мужчина шел, понимаешь? А до этого так – мальчик потрахался.
- И больше не встречались никогда?
- Меньше сериалы смотри. Все лето отцепиться друг от друга не могли. Ты представляешь, на следующий день я сижу в кафе нашем, счастливый, как призовой самовар, и жду ее. Она пришла, кивнула мне и к каким-то мужикам села. Ну, я подождал три минуты для приличия, подошел, взял ее за запястье и поднял. Никто не против? – спрашиваю. Смотрю, не против. Ну и ладушки.
- И вы любили друг друга?
- Нет. Нам было очень хорошо вместе. Она была красива и умна. Мы могли целоваться часами, трахаться на крыше девятиэтажки, раскаленной, как адова сковородка, или в банальных кустах возле многолюдной остановки, или целый день валяться в постели кожа к коже.
- И что потом?
- Потом я уехал.
- А она?
- А она осталась. Только любимую женщину всегда возишь с собой под кожей. Просто хорошую – всегда оставляешь. (с)

Прочла - мурашки по коже пробежали. Наверно, так оно и есть. Любимую женщину всегда возишь с собой под кожей. Просто хорошую - всегда оставляешь. Любимого мужчину - точно так же...
...всегда под кожей.

Я не люблю сигареты. В последнее время даже лёгкий привкус сигаретного дыма в воздухе дико раздражает. Только знаете... что-то есть в них, в этих женщинах, которые стоят на крыльце концертного зала [школы, подъезда, театра, бара, etc.] в элегантной одежде и тонкой изящной сигаретой в руках.
Идёт дождь, а она, эта журналистка [преподаватель, любовница, актриса, etc.] наслаждается смесью запаха сбитой пыли в воздухе и запаха своих сигарет, потому что у её сигарет вкус и запах всегда эксклюзивны. У неё всегда аккуратные длинные ногти, красивая причёска и лёгкий макияж на лице. Всегда идеально подобрана одежда. Всегда соблюдены правила "туфли-перчатки-сумочка", "лак на ногтях - помада". Всегда приятный аромат её духов. Только её и ничей больше. Всегда неповторимая, присущая только ей манера держать себя...
... скоро ей прийдётся возвращаться, потому что она никогда не позволяет себе больше одной сигареты за "сеанс", скоро прийдётся улыбаться и радоваться жизни или сдерживать слёзы до дома или номера в отеле, но сейчас ...
... сейчас она наслаждается собой...
... наедине с дождём и дымом от своей изящной тонкой сигареты.