Фотография, на которой было запечатлено водружение Знамени Победы над Рейхстагом облетела весь мир. И только немногие знают, как происходила эта фотосьемка, и что на снимке – отнюдь не Егоров и Кантария… 
Фотографии, фотографии… «С грустью думаю, что однажды все это будет выброшено на помойку, как и вся эта эпоха»...
Эти слова принадлежат удивительному летописцу великой войны нашему земляку Евгению Халдею, знаменитому военному фоторепортеру ТАСС, а впоследствии «Огонька» и «Правды», который, пожалуй, еще при жизни стал легендой отечественной фотожурналистики и которому принадлежит известный фотоснимок «Знамя Победы».
К сожалению, опасения Евгения Ананьевича не напрасны...
Мой отец погиб в 43-м под Днепропетровском, в страшном Синельниковском кошмаре, и единственное, что досталось в память о нем – офицерская пенсия да пожелтевшие фотографии… Так что военная тема мне до боли знакома еще со времен изучения букваря. Воспользовавшись командировкой в Москву, 1-го сентября 1997 года, ровно за месяц до смерти Халдея, я побывал в Москве, на улице Онежской.
Эта небольшая квартирка одновременно была и лабораторией и музеем… Дверь открыл большой улыбчивый человек: за толстыми стеклами очков – умные и добрые глаза…
– А-а, земляки! Добрались наконец – проходите, садитесь. Смелее – я здесь один… Не считая моих друзей… Они – на фотографиях.
Легендарный фотоисторик жил среди своего архива, бесчисленных фотоприборов и портретов давно ушедших друзей. Как хранитель и создатель правды о войне, о трудной, до боли знакомой по его фотографиям эпохе. Рядом висели огромные портреты Жукова и Симонова, чуть поодаль – Сталин со скромной звездочкой Героя на белом кителе, в кругу своих заклятых друзей… На книжном шкафу – Нюрнбергский процесс, и крупно – Геринг… И совершенно неожиданно – Чарли Чаплин с дарственной надписью.
– А это я у Геринга пытаюсь взять интервью. Но он, как узнал, что я из СССР – отказался. Хотя поговорить все-таки успел – жалкая личность оказался… А как там у нас, на Украине, – почти без перехода интересуется Евгений Ананьевич.
ЗемлякЗемляк
Оказывается, Халдей родился в маленьком украинском городке Юзовке, теперешнем Донецке. А когда-то – еще и Сталино... А уже через год во время еврейского погрома ворвавшиеся в дом черносотенцы убили мать которая, погибая, прикрыла собой маленького сына. Пуля прошла через ее тело и застряла в легком Евгения…
Отец женился во второй раз, у него родились три дочери. Во время войны, когда немцы отступали, они убили на Украине множество людей, и больше всего – евреев. Сотни и тысячи людей сбрасывали в шахты. Среди погибших оказался и отец Евгения Халдея, и, возможно, три его сестры по отцу. Об этой трагедии он узнал много позже…
Первый свой аппарат начинающий фотограф сделал из картонной коробки и окуляра от бабушкиных очков. Пластины проявлял под кроватью. На первом снимке – церковь в Юзовке, а когда ее взорвали – руины... В тридцатые годы на Украине начался голод, и он устраивается чистильщиком паровозов в одном из депо. И снимает… В местной прессе появляются фотографии Е.Халдея, и первый очерк, и в самом деле, был о футболе!
А уже в 1936 году его принимают на работу в Фотохронику ТАСС в Москве. Снимал Магнитку, Днепрострой, репортажи о Стаханове… Поговорив немного об украинском житье-бытье, мы вскоре все-таки переключились на темы давней войны – хотелось от самого хозяина услышать об этих людях, которые уже столько лет населяют его квартиру…
Альбомы, проспекты, целые кипы выставочных буклетов… Сплошная война, разрушенные города, идущая в атаку морская пехота… И вдруг портреты президентской четы Билла и Хилари Клинтонов с дарственной надписью: «Евгению Халдею»…
– Только что вернулся из Аргентины – была огромная выставка, а до этого объехал Штаты…- говорит он. Неужели им это интересно: ведь на ваших фотографиях только наша война? А вы почитайте книги отзывов – это бельгийцы напечатали!.. Война началась для вас неожиданно?Война началась для вас неожиданно?
21 июня 1941 года я снимал в Тарханах: со дня смерти Лермонтова минуло сто лет, - рассказывает Евгений Халдей. - А на следующий день из окна редакции я увидел людей, столпившихся под громкоговорителем у здания Фотохроники ТАСС: они слушали объявление о начале войны с Германией. Прихватив фотоаппарат, выскочил на улицу и с первым словом Молотова щелкнул «лейкой». Появилась всемирно известная фотография, которую назвали «Первый день»…
С этой фотографии и начались мои фронтовые будни фотокорра... Все время был на переднем крае, прошел всю войну и носил военную форму – как и все военные корреспонденты. С морской пехотой штурмовал Новороссийск и Керчь, освобождал Севастополь, Румынию, Болгарию, Югославию, Австрию, Венгрию. Успел в зафиксировать крах фашизма в Берлине… Закончил воевать в Харбине и Порт-Артуре. снимал в Берлине. Дослужился до капитана.Флаги ПобедыФлаги Победы
Фотошедевр Халдея «Знамя Победы над Рейхстагом», выполненный 2 мая 1945 года, обошел весь мир, стал хрестоматийным и воспроизводится, пожалуй, чаще, чем все прочие работы этого выдающегося фотохудожника. Но мало, кто знает, что красное полотнище с серпом и молотом в Берлин он привез с собой – боялся, что вдруг в нужный момент не окажется у солдат…
- Я ведь давно размышлял над тем, как поставить свою «точку» в затянувшейся войне: что может быть значительнее – знамя победы над поверженным врагом!.. К концу войны я уже не возвращался из командировок без снимков со знаменами над освобожденными или взятыми городами. Флаги над Новороссийском, над Керчью, над Севастополем, которые освободили ровно за год до Победы, – пожалуй, более других дороги мне. И такой случай представился, - рассказывает Халдей. - Едва я вернулся в Москву из Вены, как редакция Фотохроники ТАСС приказала следующим же утром лететь в Берлин.
Приказ есть приказ, и я начал быстренько собираться: понимал, что Берлин – это окончание войны. Мой дальний родственник, портной Израиль Кишицер, у которого я жил в Леонтьевском переулке, помог мне сшить три флага, раскроив красные месткомовские скатерти, которые мне «подарил» ТАССовский завхоз Гриша Любинский. Звезду, серп и молот я собственноручно вырезал из белого материала... К утру все три флага были готовы. Я помчался на аэродром и улетел в Берлин...Флаг номер один Флаг номер один
- Первого мая в штаб генерала Чуйкова, который расположился на Темпельгофском аэродроме, с огромным белым флагом прибыл генерал Креббс. Он-то и сообщил, что накануне вечером, 30 апреля, покончил жизнь самоубийством Гитлер. Почему-то Чуйков во время переговоров с Креббсом наотрез отказался фотографироваться... И тогда я перенес свое внимание на крышу штаба 8-й армии, где была закреплена огромная фигура орла. Страшная птица, хищно уцепившись когтями, восседала на земном шаре, который венчала фашистская свастика. Жуткий символ мирового господства... К счастью, не состоявшегося!
С тремя солдатами мы взобрались на крышу, закрепили флаг и я сделал несколько снимков. До рейхстага было еще далеко. Кроме того, я не знал, удастся ли мне вообще до него добраться…Потом вместе с войсками мы пробивались вперед, вперед и вперед, и наконец достигли Бранденбургских ворот. Если бы вы знали, как я обрадовался, что ворота уцелели! За год до Победы в Севастополе у пленного немца увидел снимок – через Бранденбургские ворота стройно маршировали гитлеровские солдаты, а по обеим сторонам дороги плотной толпой стояли люди. Руки их подняты в приветствии, в шеренги летят букеты цветов. А на обороте надпись: «Мы возвращаемся после победы над Францией»... Флаг номер дваФлаг номер два
- Рано утром второго мая 1945 года я увидел двух наших бойцов, которые под ураганным огнем забрались на Бранденбургские ворота, - продолжает свой рассказ Евгений Халдей. - На верхнюю площадку вела развороченная лестница. Кое-как забрался туда. И уже поднявшись наверх, увидел купол рейхстага. Нашего флага там еще не было… Хотя ходили слухи, что еще вчера оттуда выбили эссесовцев.
Лейтенант Кузьма Дудеев, который корректировал огонь по рейхстагу, и его помощник – сержант Иван Андреев, помогли мне в съемке. Вначале мы с лейтенантом пытались пристроить флаг на коне... Наконец я сделал снимок. Это был второй снимок с флагом. С Ворот спускаться было еще труднее, чем подниматься… Пришлось прыгать. А высота-то приличная. Сильно ударился и ноги потом долго болели. Зато снимок получился отличный. Какой-то даже веселый: лихие ребята и флаги вьются лихо, победно.
У меня оставался последний флаг. И я решил, что этот уж точно – для рейхстага. Тот снимок не попал в печать, а остался в архиве: спасибо хоть в 1972 году, в день 25-летия Победы, вспомнили о нем. По правде говоря, я не рассчитывал, что через столько лет найдутся люди, которых тогда снимал. И вдруг приходит письмо: пионеры отряда «Искатель» из лагеря под Туапсе обнаружили, что лейтенант, который на снимке справа держит знамя, очень похож на их хорошего знакомого – дядю Кузю. Оказывается, он руководит у них фотокружком и часто рассказывает про войну... РейхстагРейхстаг
- Если бы вы знали, сколько знамен было водружено над Рейхстагом после того, как оттуда выбили фашистов!.. В каждой штурмовой роте были свои знаменосцы – туда подбирали лучших из лучших… Как Гагарина в космос: комиссары ведь всегда боролись за чистоту рядов… А ведь, казалось бы, перед смертью мы все равны. Вас не подозревали в том, что ваше «Знамя Победы» – кадр исключительно постановочный?
Всякое было… Ведь не один я носился по Берлину с фотоаппаратом: рискуя жизнью кинооператоры и фотокорреспонденты зачастую забывали о смерти, гоняясь за выгодным кадром. С рейхстагом вообще удивительная история происходила: отчаянные одиночки-добровольцы, сделав самодельные флажки из красных чехлов немецких перин, ринулись к рейхстагу, чтобы закрепить флажки хоть на колонне, хоть в окне здания...
Удивительно, но на любой войне сначала овладевают главным пунктом, а только потом водружают свой флаг. Тут все было наоборот. Жить, конечно, хотелось… Но очень хотелось верить, что войне конец, и ничего плохого уже случиться не может. Вы, наверное, помните, что первыми Знамя Победы водрузили Михаил Егоров и Мелитон Кантария… Знамен Победы ведь было несколько: их сшили в Берлине и раздавали в штабы объединений, которым могло повезти оказаться в главном здании Третьего рейха. На штурм рейхстага шли девять дивизий.
Говорят, что над рейхстагом во время штурма было поднято около 40 различных знамён... Уверен, желающих было еще больше. Во всяком случае, на купол Рейхстага Егоров и Кантария пробивались не вдвоем, а в сопровождении замполита батальона лейтенанта Алексея Береста и группой автоматчиков во главе со старшим сержантом Ильей Съяновым. Берест, человек недюжинной силы, сопровождал знаменосцев до самого купола, охраняя их от любой неожиданности…
В общем, весь эпизод, связанный с водружением флага над Рейхстагом, стал результатом коллективного, а не индивидуального подвига. Однако в учебники истории были внесены лишь два имени – Егоров и Кантария. Но тогда я об этом не знал, красного знамени не видел, так как утром второго мая в районе рейхстага было еще очень жарко…Флаг номер три – победный…Флаг номер три – победный…
То есть, придти первым вам не удалось... А я такой задачи и не ставил: мне надо было во что бы то ни стало забраться со своей «скатертью» на крышу рейхстага… И вот с флагом за пазухой я, крадучись, обошел рейхстаг и пробрался в него со стороны главного входа. В окрестностях еще шел бой. Наткнулся на нескольких солдат и офицеров. Не говоря ни слова, вместо «здрасте», достал свой последний флаг. Они опешили от изумления: «О, старлей, пошли наверх!»
Уже не помню, как мы оказались на крыше… Сразу же начал искать удобное место для съемки. Купол горел. Снизу клубами валил дым, полыхало, сыпались искры – подойти вплотную было практически невозможно. И тогда начал искать другое место – чтобы была видна перспектива. Увидел внизу Бранденбургские ворота – где-то там и мой флажок… Когда нашел хорошую точку, то сразу же, еле удерживаясь на маленьком парапете, начал снимать. Отснял две кассеты. Делал и горизонтальные, и вертикальные снимки.
Снимая, стоял на самом краю крыши... Конечно, было страшновато. Но когда уже спустился вниз и вновь посмотрел на крышу здания, туда, где находился несколько минут назад и увидел свой флаг над рейхстагом, то понял, что рисковал не зря.
-А кто были эти бойцы, с которыми вы взобрались на крышу рейхстага?
Нас там было четверо, но я хорошо запомнил вашего земляка киевлянина Алексея Ковалева, который привязывал флаг. Я его долго фотографировал. В разных позах. Помню, что мы все очень тогда продрогли… Ему и мне помогали старшина разведроты Гвардейской Краснознаменной ордена Богдана Хмельницкого Запорожской стрелковой дивизии Абдулхаким Исмаилов из Дагестана и минчанин Леонид Горычев.
Его война состояла из 1418 дней неустанной работы
Между первым снимком начавшейся войны «Первый день» и «Знаменем Победы над Рейхстагом», между двумя этими историческими мгновениями, были не менее значительные, сделанные на переправах и дорогах Смоленщины, среди развалин Берлина, в Париже на первой мирной конференции, у жителей Вены...
Евгений Халдей оставил потомкам снимки о встрече Сталина, Трумэна и Черчилля, фото знамен гитлеровский полков, брошенных к подножию Мавзолея и многие другие. А фотография маршала Жукова на коне, словно летящем по Красной площади, послужила началом дружбы маршала и нашего земляка…
Военные снимки Евгения Халдея вошли во многие книги и энциклопедии о войне: мы уже не представляем нашей истории без его репортажей с парада Победы на Красной площади, Потсдамской конференция, Нюрнбергского процесса. После войны Евгений Халдей разыскивал героев своих снимков и эта работа продолжалась всю его жизнь. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 2-й степени, медалями. Награда нашла героя…Награда нашла героя…
Однако в 1949 году Евгений Халдей был уволен из Фотохроники ТАСС в Москве без объяснения причин. Долго не мог устроиться на работу ни в одно издание, и в 1950 году написал письмо в ЦК. На запрос Суслова в соответствующие органы: «Где можно использовать Евгения Халдея?», был дан ответ: «В качестве фотографа – нецелесообразно»!..
И вот в 1995 году в Перпиньяне (Франция), на международном фестивале фотожурналистики, Халдея чествовали всем миром: Евгению Ананьевичу была присуждена самая почетная награда в мире искусства – титул «Рыцарь ордена искусств и литературы». Их, новоиспеченных рыцарей, было тогда двое: он и Джо Розенталь. Два старичка на сцене поддерживали друг друга под руку. У Розенталя на груди висел фотокадр с его знаменем – американские десантники на Иводзиме, у Халдея – его «Знамя Победы».
В 1997 году американским издательством «Aperture» была выпущена книга «Свидетель истории. Фотографии Евгения Халдея» («Witness to history. Photographs of Yevgeny Khaldei»). А в Париже и Брюсселе состоялась премьера 60-минутного фильма «Евгений Халдей – фотограф эпохи Сталина», снятого компанией Wajnbrosse Productions & Cult Film. С «Гетьманом» – за Украину!..С «Гетьманом» – за Украину!..
Когда на столе, среди фотопленок и фотографий, появилась бутылка привезенного из Киева «Гетьмана», мэтр предложил выпить за Украину, за «город русской славы» Севастополь, с которым у него так много было связано, и за то, чтобы никогда не было войны!.. Халдей обвел потеплевшим взглядом стены, кивнул портретам Симонова, маршала Жукова, летчика-истребителя Серова: каждый из них – вехи в его судьбе…
– За память! За дружбу… боевую… – сказал он и задумался. – А вы знаете, без Украины ну, никак нельзя: помните, ведь со мной на крыше рейхстага водружали флаг бойцы из Гвардейской Краснознаменной ордена Богдана Хмельницкого Запорожской стрелковой дивизии!.. А Леша Ковалев – вообще киевлянин… О войне надо помнитьО войне надо помнить
На военных фотографиях полно страхов и ужасов войны, однако именно благодаря Халдею и его коллегам, мы потихоньку избавляемся от страха, учимся лучше понимать героев того непростого времени. «До сих пор, до этого момента, Евгений Халдей говорит своими словами, языком собственных фотографий. Война оставила раны не только на полях Земли, но и в душах людей… О минувшей войне необходимо знать все. Надо знать и чем она была и что принесла людям…»
Это из предисловия Симонова к выставке 1944 года, которую фотокорр из морской пехоты развернул в только что освобожденном и почти до основания разрушенном Севастополе. Через месяц после этого разговора человека-легенды не стало. Видимо, позвали боевые друзья…(c)( The Epoch Times )